365 дней в твоей постели - стр. 15

Алик тормозит. Он тоже обращает внимание на идущую девушку и впадает в ступор. Непроизвольно пятится назад, словно внезапно передумал, струсил, но я его хватаю за руку и буквально толкаю на тротуар. Почти налетает на девушку. Прячусь за машину, наблюдаю через окна машины. Рина замирает. Алик впервые в жизни, наверное, смущенно стоит перед ней, смотрит исподлобья. Молчат, но их молчание настолько выразительно, что нет нужды в словах. Девушка то ли смеется, то ли всхлипывает, непонятно, но тут же кидается на шею к Хаджарову, уронив на земле пакет и сумку. Что-то бормочет, не могу разобрать что именно. Алик не заваливается от неожиданности на спину, удерживает Рину, букет и торт, умудряясь еще обнимать. Когда парочка начинает самозабвенно целоваться, отворачиваюсь, прислонившись к машине, поднимаю голову к небу. Там сияют звезды. Сегодня нет тумана, их отчетливо видно. Можно загадать даже желание, если увидишь падающую звезду. Правда, я в такую ерунду не верю. Слышу, как закрывает дверь подъезда, отлипаю от джипа, иду к стороне водителя. Алика и Рины нет. У девушки завтра выходной, значит за Хаджарова можно не переживать какое-то время. А мне нужно поработать дома. Замечаю на приборной панели бумажку. Прищуриваюсь, беру ее в руки и читаю написанное. Хмыкаю. Сначала порываюсь смять и выкинуть бумажный клочок, но передумываю. Проблеме нужно смотреть в лицо и решать, убегать бесполезно.

***

Задумчиво кручу в руке карандаш, разглядывая фотографию. Девушка-заноза, девушка, с которой сталкиваюсь чаще, чем с собственной тенью, имеет интересную историю. Имя то какое интересное. Лира. Уже не раз пробую его произнести вслух, не получается, только про себя. Звучит интересно.

Раздраженно кидаю карандаш, откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза. Не люблю, когда в голове крутятся мысли об одном и том же, независимо от темы. Лира засела в подкорке головного мозга. Бесит, что я не понимаю, почему. Обычная девчонка, вчерашняя школьница, точнее прошлогодняя, числящая в списке поступивших абитуриентов на иняз на платной основе. Родителей нет, почти сирота, если не считать непутевого братца, конченного игромана.

Дверь без стука распахивается. Лениво открываю глаза. Так нагло и беспардонно может приходить только один человек, привыкший быть начальником – Хаджаров. Выглядит довольным, счастливым, весь сияет, аж больно смотреть. Учитывая, что я его несколько дней не вижу на горизонте, голубки никак не могут оторваться друг от друга. Интересно, как Рина решила вопрос с работой.

— Не прошло и года, - бурчу выпрямляясь. – Какими судьбами?