365 дней тоски - стр. 3
День четырнадцатый.
Глаза открываются от резкой боли, которая идёт изнутри плечевого сустава. Это чувство подбрасывает, заставляя сесть на краю кровати и схватиться здоровой рукой за ту, которую разрывают изнутри. Стараюсь дышать медленно… это помогает бороться с внезапной болью.
Справа, около кровати, стоит небольшая тумбочка. С неё дико, остервенело начинает орать будильник: «Это начало твоего рабочего дня!»
– Доброго утра, – срывается с губ, и, спустя небольшую паузу, одно емкое выражение довершает сказанное.
День пятнадцатый.
Я встретил её, и тут же капелька холодного пота скользнула вниз, вдоль линии позвоночника, по горячей коже. Я увидел её глаза-бусинки, что вперились в меня и с жадностью разложили по производным. Я услышал её медленное приближение по тонкой нити, которую та старательно сплела вокруг моего уставшего, измученного тела. Я почувствовал, как руки с короткими и очень тонкими пальцами обвили меня и прижали к прохладному телу, и сердце в груди забилось сильнее. Сквозь страх я возопил:
– «МАБ!»
И тут же проснулся.
– Не сегодня… – предплечье легко вошло в ямку переносицы, закрыв глаза. – Я сам решу, когда пойти с тобой… королева Фей.
День шестнадцатый.
Клац – клац – клац! Клац – клац – клац!
Удары печатей по столешницам из ДСП наполняют восемь часов… Треть моего дня. Из оставшегося мне времени я скрупулёзно выторговываю часть на сон, часть на тупую, страшную своей обыденностью, бытовуху, и часть на то, чтобы заняться действительно интересными мне делами.
В этом «Клац. Клац. Клац!» есть ещё одна, леденящая душу, черта – подавляющее большинство нас тратят треть своей жизни на существование и оставляют всего около часа, может, около двух часов, на жизнь.
День семнадцатый.
Суббота; темное, как ночь, холодное, облицованное серой дымкой утро. Свет автомобильных фар острыми лучами въедается в плотную смесь влажного воздуха и устремляется вперёд, под наклоном, вверх и вниз, ровными линиями, словно на рисунке ребёнка.
Меня несёт вперёд длинный стальной ящик, наполненный разными, такими же, как и я, неспокойными душами, которые так же устремлены и ведомы импульсом «надо».
«Неспокойные души – эссенция самого существа», – проскакивает глупая мысль.
День восемнадцатый.
– Я найду тебя… я просто обязан найти тебя! Я помню твой голос, помню, как ты звучишь, и это самое главное!
– Уже спросил у всех друзей. Они сказали, что слышали тебя, твой голос, но не могут вспомнить, откуда ты появилась.
– Прошло так много времени, но ты упорно отказываешься покинуть мои мысли… скажи, почему? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ОСТАВИТЬ МЕНЯ?! Почему ты заставляешь меня продолжать поиски?