36 стратагем. Сокровенная книга по военной тактике - стр. 8
Тот, кто прибывает первым на поле битвы и ждет приближающегося врага, всегда будет свеж и полон сил. Тот же, кто прибудет вторым и не поторопится с перегруппировкой войск, вступит в битву уже утомленным.
Во времена Сражающихся царств[6] государство Ци напало на царство Лу. Когда две армии встретились близ Чанша, гун Чжуан из царства Лу хотел было бить в барабаны и начать выдвижение армии, но его остановил главный советник Ка Куй, который сказал: «Рано». Только после того, как войска Ци трижды ударили в барабаны, Ка прокричал: «Вот теперь и нам пора бить в барабаны!» Армия Лу выступила и разбила войско Ци.
Одержав победу, князь спросил Ка Куя о причине таких действий, на что Ка Куй ответил: «В сражении всегда все решает боевой дух. Первый удар в барабаны поднимает солдат в бой. Если же ничего не происходит, то при втором ударе в барабаны моральный дух начинает слабеть, а при третьем он вообще исчезает. Когда враг уже потерял воодушевление к битве, мы только находились на пике его. Вот тогда-то и нужно было атаковать. Именно поэтому мы одержали победу. Однако если имеешь дело с закаленными в боях генералами, то их тактику порой трудно разгадать. Я боялся, что они могут устроить нам засаду. Когда же я понял, что они отступают в беспорядке, а их знамена повержены, я понял и то, что нам можно преследовать их».
Во времена Вёсен и Осеней[7] командующий отрядом царства Цинь, разместившись в столице своего союзника, в государстве Чжэн, увидел возможность «свести чужую овцу со двора» и послал сообщение своему правителю, гуну Му. Он доложил, что чиновники Чжэн доверили его отряду ключи от северных ворот и их охрану. Таким образом, если князь-гун тайно отправит сюда армию, то можно будет напасть на гарнизон изнутри и открыть ворота, а значит, легко взять город. Гун Му обратился к своему советнику Цзян Шу и изложил ему свой план секретного нападения на Чжэн. Последний ответил ему так: «Я никогда не слышал об изматывании вражеской армии с помощью внезапной атаки дальнего государства. А если наша армия устанет и ее силы истощатся, в то время как правитель далекого от нас государства успеет подготовиться к атаке? Не окажется ли это для нас настоящим бедствием? Если наша армия будет знать, куда она направляется, то и в царстве Чжэн наверняка тоже узнают об этом. Неужели можно предполагать, что мы пройдем тысячу ли и никто не догадается о наших намерениях?»
Тем не менее гун проигнорировал этот совет и приказал своим войскам выступать. Когда армия, выходя из ворот, проходила мимо старого советника, он плакал, стоя у обочины дороги. Кто-то спросил старика, в чем причина его слез, и он ответил: «Я вижу, как маршируют солдаты, и мой сын среди них. Я знаю, что никогда больше не увижу его. Если государство Цинь решит вмешаться в ситуацию, то нашу армию перехватят у перевала Яо. Вот откуда мне придется забирать кости сына».