3. Джучи. Дыхание смерти - стр. 20
Люди были смертны, внезапно смертны, даже неожиданно смертны, потому что ни один из лежавших перед ним воинов не хотел умирать и не ожидал, что смерть настигнет его именно здесь, в далёком горном ущелье, в никому не ведомом краю, без славы и почёта, без слёз родных и близких, вообще просто так, как будто вдох и выдох каждого из них ничего не значили на этой земле и их уход никак не повлиял на жизнь всех остальных людей в этом мире.
Позади Тускула виднелась нога уйгурского воина в синих штанах и стоптанных сапогах. На месте большого пальца зияла дырка. Наверное, он протёр её незадолго до боя и просто не успел найти замену. Туда явно попадали песок и камни, кололи ветки в траве, эта дырка доставляла бедолаге столько мелких неприятностей, что он, наверное, постоянно ходил раздражённым и злым. Может, именно из-за неё он отвлёкся и пропустил смертельный удар?
Воображение рисовало Богдану причудливые картины, но все они были гораздо красочнее и добрее, чем то, что он видел своими глазами. Справа в двух шагах, лёжа на боку, спал вечным сном щупленький монгол. Он вытянул руку так, как будто хотел сделать гребок, но так и не доплыл до цели, сжав в предсмертной муке кулак. Между скрюченных пальцев торчали стебли и тонкие листья зелёной травы, которая ещё была жива, и даже в таком положении, мятая и ломаная, могла расти дальше. Частичка жизни в ладони смерти. Шея воина упёрлась в защитные накладки и голова свесилась с плеча, как будто её с силой загнули назад. В закатившихся глазах не отражалось небо, как любила говорить учительница по литературе, с придыханием рассказывая в школе о сражениях из «Войны и мира». Глаза этого воина были белыми, без зрачков, они закатились под полуприкрытые веки, и больше напоминали глаза зомби из фильмов ужасов, чем глаза недавно умершего человека.
Ни пафоса, ни торжества, ни героизма не было в этой картине. Вообще ничего, с чем раньше у Богдана ассоциировались большие сражения, описываемые в книгах знаменитыми писателями. Только тень опасности и угрозы пряталась в уголках сознания, и он пытался понять, что его так беспокоит.
Всё оказалось очень просто – уйгуры и монголы сражались без страха. Они рвались в бой, как будто были под действием наркотиков, ничего не боялись и не реагировали на смерть своих товарищей. Что могло дать им такую силу? Почему они шли убивать неизвестное им племя с такой уверенностью в своей правоте и с таким остервенением?
Он ещё не знал, что ответ на этот вопрос прозвучит совсем в другой обстановке и совсем в другое время. А если бы знал, то глубоко задумался бы, стоит ли бороться дальше, пытаясь изменить судьбу.