24 секунды до последнего выстрела - стр. 96

– И что?

– Мистер Спенсер страдал перед смертью. Его распяли живым.

Это должно было поразить Александра, но, как ни странно, почти не задело. Наверное, в глубине души он уже знал об этом. Антуан на кресте в той сцене тоже был жив. Вот только вся сцена была наркотическим бредом! В мире фильма этого не происходило на самом деле!

Он сглотнул.

Эта мысль уже посещала его, но теперь ожила снова: был ли он косвенно виновен в смерти Кевина?

– Дело не только в личности убийцы, – продолжила Елена, – но и в сути его преступления. Мы пока не можем понять, был ли мистер Кевин целью или случайной жертвой. И должна признаться… я очень надеюсь, что мы найдём у него непримиримых врагов, помешанных на библейских историях.

– Почему? – спросил Александр, но ещё прежде, чем короткое слово слетело с его губ, угадал ответ. – Ты ведь не допускаешь?.. – он встал, сделал несколько хаотичных шагов по кабинету и вцепился пальцами в спинку своего кресла. – Ты не можешь…

– Я рассматриваю все варианты, включая те, которые мне не нравятся, – ответила Елена, и его задел холодный тон. – И я оперирую фактами, которые пока, к сожалению, работают не на ту теорию, которая кажется мне предпочтительной.

Она тоже встала, хотя ей всё равно приходилось запрокидывать голову, чтобы разговаривать с Александром.

– Официальное расследование никак тебя не касается. Этот момент с крестом не упоминается в прессе, как ты заметил, и не будет. Но я хочу попросить тебя… – её взгляд смягчился, – подумай. Возможно, сумасшедшие фанатики есть у тебя в списке личных врагов?

– Елена, – устало произнёс Александр, – у меня нет списка личных врагов.

По крайней мере, в этом он мог быть совершенно уверен. Максимум, кого он успел нажить, это завистников. Но едва ли простая зависть толкнёт кого-то на то, чтобы распять на кресте невинного человека.

И всё-таки, вернувшись домой, он думал о словах Елены. На протяжении следующих недель это была единственная мысль, на которую у него хватало сил.

***

Пробуждение началось с того, что он увидел себя в зеркале и спросил с раздражением, даже не зная, кому адресует вопрос:

– Во что я одет?

– Костюм бренда «Фейворбрук», галстук от «Бёрберри» и…

– Почему я в костюме?

Моргнув несколько раз, Александр изучил весьма скверно сидящий по фигуре костюм сомнительного голубоватого отлива, поправил очки и сообразил, что у него выход в эфир через полчаса. А рядом вместо миссис Трейси вертится какая-то незнакомая девочка с рыжим каре. И ему даже называли её имя, когда говорили, что миссис Трейси уходит в декрет… После этого он отправлял открытку с пожеланием здоровья и лёгких родов. Точно, отправлял. А девочка, значит, протеже Кристин.