24 дня на любовь - стр. 61

Бедная девочка. Конечно, её родители, приемные родители, сделали для неё многое. И она была готова даже на такое ради них. Отказаться от любви, предать любимого, позволить кому-то покалечить себя…

– Ну и …! – воскликнул я, вскочил на ноги.

 Последовала нецензурная лексика. Нервы сдавали.

 – Жесть. Алён, ты дура? Какого хрена? Они тебя используют, ты ведь понимаешь это? Вырастили пушечное мясо для себя. Зашибись! Алён, заканчивай их слушать. Ты можешь жить своей жизнью и ничем им не обязана. Слышишь меня?

– Перестань, – сказала девушка тихо. – Я их не предам. Если бы не они, я бы там и осталась. Ад бы никогда не закончился. Да и я же не стала следовать совету. Зато я знала, как много для тебя значит независимость. Знала, как ты много сил вложил, сколько работал, чтобы заработать, сохранить сбережения и преумножить, чтобы дать своей матери лучшую жизнь. Я не прогадала, Максим.

– Не прогадала, – подтвердил я. – Залезла в мой ноут, слила данные и я остался почти без денег. Повезло только, что у меня осталась наличка.

– А дальше ты сделал почти так, как хотели они.

В тот вечер я приехал домой и в тот же момент мне посыпались оповещения о списаниях. Не только с банковских счетов. Отовсюду. И Алена наговорила всякой ерунды, вроде того, что хотела меня унизить, что я ей не ровня. Несла какой-то бред, и я ушел. Напился, подрался с кем-то в баре. А потом ко мне подошла какая-то женщина и предложила уехать. В полубессознательном состоянии я согласился.

Так вышло, что ранее я видел приемную мать Алёны лишь на фото, и никак не сопоставил картинки. Да и с отцом её знаком не был и вообще мало слышал. Григорьев всегда находился в тени, почти не светился сам и не светил доходами. Вообще о нем говорили мало, редко и чаще всего с уважением. Или страхом.

Только когда я и Ксения приехали в какой-то отель или гостиницу, она представилась. Позднее я жалел, что так получилось, но тогда, в таком состоянии… Она откровенно флиртовала, а я был зол, растерян и пьян. Бокалы с коньяком, приглушённый свет, а дальше сознание отключилось. Наутро не мог вспомнить ничего, кроме того, как мы оказались в этом месте. Хвататься за голову было поздно. Ксения, которую можно было назвать старшей сестрой Алёны, но никак не родителем, лежала рядом. В висках стучало, голова раскалывалась, ужасно хотелось пить. Странная дрожь била тело, сердце колотилось громко и сбивчиво. Ещё никогда похмелье не было таким жёстким. Почти трое суток понадобилось, чтобы организм пришел в норму.

– И как же они хотели? Я так понимаю, в отеле был не только алкоголь, – уже в который раз мелькнула мысль, которую отгонял.