22 июня. Анатомия катастрофы - стр. 26
(лесная речка, западный приток Немана. – М.С.). С этого момента начались жесточайшие бои за предмостное укрепление, образованное дивизией… в течение 24 и 25 июня пришлось отбить тяжелые атаки вражеских танков (обер-лейтенант Пеликан один со своей батареей «штурмовых орудий» вывел из строя 36 танков)…» (175).
Если последнее утверждение хотя бы наполовину соответствует действительности, то доблестного Пеликана следовало тогда же наградить (скорее всего – посмертно) Рыцарским крестом. Батарея «штурмовых орудий» (Sturmgeschutz) – это всего лишь 6 (шесть) самоходных орудий, представлявших собой шасси среднего танка Pz-III, на котором в неподвижной броневой рубке была установлена короткоствольная (длина ствола в 24 калибра) 75-мм пушка. Пушку эту в вермахте называли «окурок»; вследствие низкой начальной скорости снаряда по параметрам бронепробиваемости она уступала даже 37-мм «колотушке» или советской танковой 45-мм пушке. Впрочем, «штурмовое орудие» для борьбы с танками и не предназначалось – его задачей была огневая поддержка пехоты. Действуя непосредственно в боевых порядках пехотных подразделений, «штурмовые орудия» должны были огнем и гусеницами уничтожать пулеметные гнезда, минометные батареи, блиндажи и дзоты противника; для стрельбы же с предельно коротких дистанций по не защищенным броней или бетоном целям большая начальная скорость снаряда и не нужна.
Пробить броню Т-34 или КВ «окурок» не мог даже теоретически, даже стреляя в упор, поэтому якобы уничтоженные батареей обер-лейтенанта Пеликана 36 советских танков могли быть только легкими танками Т-26 или БТ, но и в бою с ними шансы «штурмового орудия» были очень малы: поворотной танковой башни на «штурмовом орудии» нет по определению, соответственно, для стрельбы по маневрирующему на поле боя танку приходилось поворачиваться всем корпусом, неизбежно подставляя под огонь противника 30-мм бортовую броню, которую советская 45-мм танковая пушка пробивала на километровой дальности… Впрочем, вне зависимости от всех этих теоретических рассуждений, потеря 36 легких танков никак не может служить объяснением причин полного разгрома КМГ Болдина, на вооружении которой (повторим это еще раз) было порядка 1,5 тыс. танков.
Если бы мы писали фантастический роман ужасов, то сейчас самое время было бы рассказать о том, как из мрачной бездны белорусских болот поднялось НЕЧТО и поглотило без следа огромную бронированную армаду.
Но жанр этой книги – документальное историческое расследование, и списать разгром на «нечистую силу» нам, к сожалению, никак не удастся.