22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования - стр. 8
Объективности ради следует сказать, что постепенно Центр (ГРУ) пришел к более взвешенной позиции в отношении этих резидентов, проявляя все большее доверие к их информации, тем более что и они тоже стали более профессионально, более строго подходить к оценке добываемой информации, прежде чем направлять ее в Центр. Тем более что после начала войны нелегальная резидентура Ш. Радо – «Дора» – получила возможность направлять в Центр информацию исключительной стратегической ценности[19].
В разведке Лубянки неуместные подозрения накануне войны некоторое время высказывались даже в адрес великолепной «кембриджской пятерки». Последнее, например, было связано с тем, что разведка вынуждена была пойти на превентивные подозрения, так как источники информации были известны тому или иному предателю, сбежавшему к противнику. Например, в адрес передававшейся «кембриджской пятеркой» ценнейшей информации в Центре некоторое время выказывалось, увы, недоверие. Но отнюдь не потому, что там поголовно страдали манией подозрительности. Нет. Дело в том, что, к глубокому сожалению, среди сбежавших на Запад предателей из числа бывших высокопоставленных сотрудников советской разведки, были двое, которые знали об этих агентах. Один – Лейба Лазаревич Фельдбин, он же Александр Орлов, бывший резидент советской внешней разведки в Испании – знал об этих агентах чуть ли не все, поскольку начинал работу с ними еще в Англии. Второй – Самуил Гершевич Гинзбург, он же Вальтер Кривицкий, бывший нелегальный резидент в Нидерландах, – увы, тоже кое-что знал о них и в начале 1941 г. выдал британской контрразведке «концы», которые могли привести к расшифровке этой агентуры – дело в том, что в начале 1941 г. Кривицкого вытащили из Америки, куда он сбежал, на Британские острова, где его основательно «выпотрошила» одна из лучших контрразведчиц МИ-5 того времени – Джейн Арчер. Правда, благодаря усилиям А. Бланта советская разведка заполучила материалы опроса В. Кривицкого британской контрразведкой – ее доклад с помощью А. Бланта был переправлен в Москву.
От разгрома и ареста «кембриджская пятерка» тогда уцелела чудом. Но, к сожалению, это обстоятельство некоторое время осложняло возможность для проявления полного доверия к поступающей от них информации. Точнее, ей и доверяли, но в то же время постоянно стремились как можно тщательней перепроверить ее, дабы исключить возможность продвижения в советские верхи направленной британской информации. Ведь Англия в тот период чрезвычайно стремилась ускорить начало смертельной схватки между Германией и СССР, видя в этом единственный шанс для своего спасения. И не подозревать, нет, точнее будет так – не предполагать, хотя бы временно, до окончания проверки, того, что через членов пятерки многоопытная британская разведка не пытается втемную продвинуть дезинформацию или даже просто направленную информацию, наша разведка просто физически не могла позволить себе такого. Вот корень того вынужденного недоверия, с которым воспринималась их информация.