2084 - стр. 13

Очень медленно и осторожно Дауд сел и испытал внезапную волну дезориентации. Ноги, попавшие в поле его зрения, были белыми как мука. Он пошевелил пальцами, и, казалось, он их контролирует, но это были не его пальцы. Он поднял руки и поднес их к глазам. Они были тонкими и белыми, с аккуратными розовыми ногтями. Он перевернул кисти рук и посмотрел на ладони.

– Они не признают нас, – говорил ему Дядя, – потому что мы другие. Мы не они. Мы не похожи на них. Они не обратят внимания на цвет нашей кожи, если у нас будет достаточно денег или то, чего они хотят, но мы всегда будем разными. Мы никогда не сможем пройти по их улицам без того, чтобы на нас кто-нибудь не набросился с кулаками или не взглянул с подозрением, что на нас надет пояс смертника.

– Это устройство – инфильтрационное оружие, – сказал Отец. – Полная маскировка для глубоко законспирированного агента. Мы считаем, что северные корейцы, возможно, намеревались использовать его, чтобы затопить Запад оперативниками – и действительно, если существует более одного прототипа, они, возможно, уже делают это. Для нас это дверь в Европу. Для тебя, для твоих братьев и сестер. Для наших людей.

Пошатываясь, Дауд встал (с его точки обзора все казалось на несколько сантиметров ниже) и осторожно, на чужих белых ногах подошел к рюкзаку. Он достал зеркальце, поднес его к лицу и увидел незнакомца. Голубоглазое лицо, обрамленное копной светлых волос. Он моргнул, и эти голубые глаза тоже моргнули. К этому нужно было как-то привыкать.

Машина неподвижно стояла посредине комнаты, теперь ее работа была выполнена. Он подумал, что она, вроде бы, стала меньше, но не мог знать это наверняка.

Дауд оделся. На мгновение, пока он завязывал шнурки кроссовок, его настолько заворожил вид собственных рук, что он забыл, что делает. «Я тот же человек, – сказал он себе. – Это лишь косметические изменения. Как после стрижки».

Но это было не как после стрижки. Если полученной им информации можно верить, то довольно значительная часть его генетического кода была переписана. Он больше не тот, кем был раньше.

– Если бы ты приблизился к границе в таком виде, как сейчас, – говорил Дядя, – тебя бы моментально развернули. Как и всех нас. Европейцы болтают о рабочих местах, экономическом давлении и росте населения, но правда в том, что мы им не нужны, потому что мы разные. Их вполне устраивало править нами на протяжении столетия или двух, но теперь, когда мы правим собой сами, они не хотят видеть нас на улицах своих городов.

Хотя отверстие в потолке закрылось, пока он спал, в одной из стен комнаты появилось другое. Оно было довольно высоким, и когда он присел, то смог в него втиснуться. Оно вело в узкий туннель, который постепенно поднимался и спустя несколько минут усилий заканчивался на склоне холма.