2 раза за 25 суток - стр. 23
Ох уж эта мне женская доля.
По мере приближения к дому, хмель оставлял мою буйную и весьма всклокоченную голову. Я уже замучилась поправлять короткую юбку, которая постоянно задиралась, отвлекая моего симпатичного водителя от дороги. Надеюсь, он проявит себя достойно и не начнет приставать? Скоро машина притормозила у знакомого подъезда, и Алексей заглушил мотор. Сердце ухнуло в пятки – он не собирается просто попрощаться!
– Анфиса, как вы себя чувствуете? – его бархатный голос сладкой подлизой проник в мой мозг. – Я провожу вас до квартиры.
– Нет, спасибо большое вам, Алексей. Дальше я сама, – ответила, даже не повернув голову в его сторону. Знаю, чем такие прощания в ночной тишине заканчиваются.
– Я все же настаиваю. Вы самостоятельная девушка, но такую красоту просто страшно выпускать одну на улицу, к тому же в столь небезопасный час.
Да, он положительно не Добрыня. Тот открытый и прямолинейный. Что чувствует, то и говорит. А этот же… Хитрый лис. Все в нем «слишком». Слишком красиво, слишком дорого и необычно, слишком правильно. Такие в политиках хорошо приживаются, потому, что врать умеют, не моргнув глазом.
– Анфиса, – я почувствовала прикосновение горячей руки к своему обнаженному плечу – куртка сползла под ремнем безопасности, – посмотри на меня…
О, мне потребовались все силы, чтобы собрать остатки своего отдаленно трезвого организма в железный кулак и заставить нажать на дверную ручку:
– Простите, мне… мне плохо!
Пулей выскочила из автомобиля и понеслась к подъезду. Скорее! Пусть думает, что хочет, а лично я – домой! Только когда входная дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, выдохнула. Уфф. Кажется, пронесло. Тут же состояние опьянения вернулось в мой непутевый организм и ноги отяжелели. Так, теперь бы еще добраться до своего третьего этажа. Как жаль, что лифта у нас нет! Каблуки как обычно предательски цеплялись за все, поэтому пришлось подниматься, активно призывая на помощь лестничные перила. Ох, Анфиска. Эти мужики тебе совсем голову задурили.
Мысленно ругая себя за непристойное поведение, обычно несвойственное мне, оттого и особо гнетущее мою совесть, добралась до лестничного пролета перед своей квартирой. И… застыла. В полутусклом свете старого, давно не видевшего ремонт подъезда, было не сложно заметить огромную мужскую фигуру, подпиравшую мою дверь!
Елочки-иголочки! Судя по всему, Анфисины развлечения только начинаются. Добрыня стоял, прислонившись спиной к двери и сложив огромные руки у себя на груди. Выражение его лица обещало крупные неприятности вашей непокорнейшей слуге. А если серьезно, таких, как я, точно ни в космонавты бы не взяли, ни, тем паче, в слуги.