2.0.8.4 - стр. 30

Отец Ники был одним из таких священников. Собственно это был последний действующий священник в городе – слишком хлопотно, неприбыльно и опасно было это занятие. К тому же отец Ибрагим категорически отказывался венчать однополые пары ни по какому обряду. Только редкие заказы на обрезание да освящение новых винтокрылов позволяли сводить ему концы с концами.

Я долго звонил в дверь трейлера, щедро расписанного местной молодежью всевозможными ругательствами и рисунками, изображавшими радости плотской любви во всех ее ракурсах.

Дверь, наконец, открылась. На пороге стоял высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти с окладистой седой бородкой. Его черные, глубоко посаженные глаза испытующе смотрели на меня.

– Слушаю тебя, сын мой.

Я аж крякнул от подобного нахальства.

– Простите, я вам не сын. Я вообще-то по делу.

Священник всплеснул руками.

– Это вы меня простите – я подумал, что вы пришли ко мне по вопросам веры. Прошу вас, проходите внутрь!

Я прошел в дверной проем и оказался внутри довольно грязноватого вагончика. На стенах висели кресты, иконы, шамаили, изображения языческих божков с множеством рук.

– Итак, какое у вас ко мне дело?

– Вы родитель номер один Ники? Отец Ибрагим?

– Допустим. Господи, что она натворила на этот раз?

Я вытащил из портфеля повестку и протянул ее священнику. Тот, сощурив глаза, стал читать, шевеля беззвучно губами. Я незаметно включил скрытую камеру в очках, чтобы зафиксировать факт вручения.

– Господи, она же еще ребенок и не понимает, что пишет! А вы юристы и рады нажиться на горе. Разве не так? – вышагивал по вагончику священник.

– В том то и дело, что она ребенок, отец Ибрагим. Поэтому  у меня к вам простое предложение – закончить дело полюбовно и разбежаться. Иначе…

– Что иначе? Я люблю свою дочь и не отдам его никому. Уходите!

– Хорошо, я уйду. О дате слушания дела вас известят.

Я встал и направился к двери.

– Послушайте, – услышал я сзади,– постойте, молодой человек!

Я обернулся. Священник близко подошел ко мне.

– У вас есть семья, дети?

– У меня абонемент в свинг-клубе.

– А в Бога вы верите?

– Я верю в Закон.

– Вы знаете, я тоже в ваши годы был атеистом. Да-да, причем радикальным, из тех, кто плясал в храмах и распиливал на части кресты.

Я поставил портфель на пол и выключил камеру в очках. Черт возьми, этот факт мог сыграть в пользу священника в суде как смягчающее вину обстоятельство. А если он раньше еще был геем, то вообще может отбиться от иска.

– Как же вы стали священником после такого?

Старик пригласил меня присесть. Он не сразу ответил.

– Мы с женой были в браке уже десять лет, но все никак не могли завести детей. Три выкидыша. Один ребенок родился мертвым. Мальчик. После всего этого врачи поставили диагноз, что моя жена никогда не сможет стать матерью. Я тогда работал маклером на бирже, неплохо получал и потратил кучу денег на лечение, но все бестолку. И вот однажды я проезжал мимо храма. В тот день был страшный ливень с грозой. Молнии били прямо в асфальт, и я решил переждать стихийное бедствие в стенах храма, куда в детстве меня приводил отец. Едва я отбежал от машины, как раздался страшный звук, и яркая вспышка озарила все кругом. Я оглянулся и увидел, как мой автомобиль вспыхнул от удара молнии.