1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 3. Октябрь–декабрь - стр. 22
Через полчаса-час отца доставляли обратно в палату. Как именно его обследовали, Тэнго не знал. Когда отца увозили, он спускался в столовую, выпивал горячего зеленого чая и, скоротав так минут пятнадцать, возвращался в палату. Смутно надеясь, что на опустевшей кровати отца вдруг снова увидит Воздушный Кокон, а в нем – свернувшуюся калачиком Аомамэ. Но ничего подобного не случалось. В палате его ждали только запах больного да пустая примятая постель.
Тэнго вставал у подоконника и смотрел из окна наружу. За поросшим травою двориком тянулся черный сосновый бор, за которым шумели волны Тихого океана. Казалось, мириады человеческих душ собрались там, за соснами – и мрачным, зловещим шепотом рассказывали каждая свою историю. Словно призывали все остальные души на свете поскорее слиться с ними воедино. Требуя все новых и новых историй, которые нужно кому-нибудь рассказать.
До сих пор в октябре Тэнго дважды брал выходной и ездил в санаторий близ Тикуры – утром туда, вечером обратно. Садился в ранний экспресс, добирался до лечебницы, шел в палату к отцу, садился у его кровати и время от времени что-нибудь говорил. Но старик никак не реагировал на слова – просто лежал навзничь и спал крепким сном. Почти все это время, сидя с ним рядом, Тэнго разглядывал пейзаж за окном. И надеялся, что с приближением вечера опять случится что-нибудь необычное. Но ничего не происходило. День клонился к закату, палата погружалась в жиденький полумрак – и на этом все. В очередной раз отчаявшись, Тэнго вставал, покидал лечебницу, садился на последнюю электричку и возвращался в Токио.
«Может, стоит навещать отца почаще? – однажды подумал он. – Может, приезжать раз в неделю на день недостаточно, и я плохо выполняю сыновний долг?» Думать так особых причин вроде не было. Но почему-то ему так казалось.
Во второй половине октября Тэнго решил взять сразу несколько выходных подряд. На работе сказал, что тяжело болен отец, за которым нужен особый присмотр. И не соврал. Подменить себя на это время он попросил бывшего однокурсника, – одного из очень немногих старых приятелей, с кем поддерживал более-менее тесные отношения и даже после вуза перезванивался хотя бы пару-тройку раз в год. Приятель этот слыл чудаком даже у них на матфаке, богатом на чудаков всех мастей, и был действительно не от мира сего. Окончив универ, на постоянную работу устраиваться не стал, в аспирантуру не пошел; лишь иногда, если был настрой, преподавал математику в средних классах частной школы, которой заведовал его знакомый, а все остальное время жил, как душа пожелает, – читал самые разные книжки да рыбачил в горных речках. Хотя преподавателем был гениальным, Тэнго хорошо это знал. Просто махнул человек рукой на свой талант, вот и все. Родители богатые, гробиться на работе никакой нужды нет. Приятель этот уже однажды подменял Тэнго, и аспиранты тогда остались очень довольны. Тэнго позвонил ему, описал ситуацию, и тот сразу согласился.