1982 - стр. 18

– Кто тут у нас? – голос мамы. – Максим! А где остальные?

– Гера в зале, Костя в спальне.

– Зови всех в зал, – голос отца недобрый. – Сейчас будем разбираться.

Интересно, что произошло? Выхожу в зал. Гера с Максом стоят посреди комнаты перепуганные. Отец из балконной комнаты с пылесосом. Будет возмущаться, что нет порядка, и заставит пылесосить во всех комнатах? Мама на кухне разбирает принесенные продукты.

– Куда дели катафоты? – голос отца отстраненно сумрачный.

О чем он?

– Если признаетесь, не буду бить, – разминает длинный шнур, с черной электрической вилкой на конце.

В голове порция дежавю. Вижу, что будет дальше, и накатывает отвращение. Он часто наказывает нас вот так, просто потому, что кто-то пожаловался. Даже если не виноваты. Мнение соседей важнее наших чувств.

Противный лилипут из третьего подъезда, хозяин исполинского «Кировца», пожаловался, что ночью с его замечательной машины скрутили катафоты. Этот урод видел из окна, что это сделали мы. Наверное, очень хорошо видит ночью. Так хорошо, что разглядел нас, скрытых от него не просто темнотой, но еще и расстоянием в несколько километров, ведь мы спали у бабушки на Советской…