1941 – Туман войны - стр. 27
Берия снова откинулся в кресле и отпил чаю, основательно задумавшись. Сам он был не военный, но еще до войны, неоднократно присутствуя на совещаниях, где обсуждались вопросы строительства Вооруженных сил Советской страны, постоянно слышал от военных высокого ранга про «соотношение потерь три к одному» и про необходимость поэтому иметь «всего и побольше».
Получается, сама по себе численность не так важна, как другие факторы? А тогда какие именно факторы наиболее важные? И почему военные до войны упирали именно на увеличение численности всего – пехоты, танков, самолетов?.. Получается, ошибка… или умысел? А если все же умысел – тогда чей конкретно умысел?..
Вильнувшие чуть в сторону размышления Берии прервала неожиданная и оттого еще более резкая трель телефонного звонка – Поскребышев срочно вызывал его к Сталину.
В Кремль нарком НКВД ехал с тяжелым сердцем – учитывая вечернее настроение Хозяина, этот неожиданный повторный вызов на рассвете не сулил ничего хорошего. Что там такое могло случиться под утро? Может, что-то неладно по линии его наркомата? Так оперативный дежурный ни о чем таком не докладывал… И вряд ли это что-то хорошее – тогда Хозяин не спешил бы так с вызовом. Похоже, надо готовиться к разносу… Ну, если происшествие по линии НКВД-НКГБ и его подчиненные не успели вовремя доложить, кто-то уже прямо сегодня очень сильно об этом пожалеет…
Однако Сталин, вопреки тревожным ожиданиям, встретил Берию в хорошем настроении, от вечернего раздражения не осталось и следа.
– А, Лаврентий, – чуть усмехнулся в усы Вождь. – Что, не спится тебе, раз в такую рань прискакал? – Сталин прекрасно помнил, что Берия «прискакал» именно по его вызову, но все же не отказал себе в удовольствии немного пошутить.
– Ну, раз уж примчался ни свет ни заря – тогда проходи, садись… Вон туда садись, за стол: говорить будем, долго говорить, много важного обсудить с тобой хочу…
«Кажется, пронесло, и разноса не будет», – с облегчением чуть расслабился Берия, которого и немудреная шутка, и обращение на «ты», по имени, только порадовали: Сталин так разговаривал с ним нечасто и только тогда, когда сам был добродушен или чем-то доволен.
Берия устроился за столом для совещаний, на всякий случай открыл свой блокнот для записей и приготовился внимать словам Вождя.
Сталин, чуть усмехаясь в усы, дождался, пока его ближайший помощник в нелегком деле руководства партийной номенклатурой устроится за длинным, вдоль всей стены, столом для совещаний на указанном ему стуле, потом поднялся из-за своего, небольшого стола в углу кабинета, возле окна, и начал прохаживаться по ковровой дорожке, находясь за спиной Берии, – помимо облегчения для больных ног любил он во время совещаний прогуливаться вот так, за спиной подчиненных, заставляя тех изрядно нервничать, не видя его реакции на свои доклады.