1941 – Своих не бросаем - стр. 27
И размышления, и поиски Трофимова были прерваны деликатным стуком в дверь. Получив разрешение, в кабинет скорее просочился, чем вошел, лейтенант Иванов с блокнотом в руках, который, после молчаливого жеста Трофимова, сел на стул, преувеличенно аккуратно положил блокнот на стол и с загадочной полуулыбкой негромко обратился к своему куратору.
– Товарищ бригадный комиссар. В свете вновь открывшихся обстоятельств, у меня есть для вас предложение, от которого, очень надеюсь, вы не сможете отказаться.
Трофимов, и так пребывавший в не самом лучшем расположении духа, нутром почуял, что лейтенант принес с собой очередные проблемы, поэтому набычился и резко спросил:
– Ну, что ты там еще задумал, лейтенант?!
– Это не я задумал, товарищ бригадный комиссар, – успокаивающим тоном и по-прежнему с легкой улыбкой произнес Сергей. – Это негодяи фашисты задумали, а у нас с вами есть очень неплохие шансы им эти их задумки поломать.
– Излагай, – уже чуть мягче сказал Трофимов, привычно открывая свой блокнот и готовясь помечать отдельные, наиболее важные, моменты беседы.
– Я только что из медсанбата, где разговаривал с раненым немецким командиром роты, который вместе со своей ротой так неудачно для него подвернулся под сапог нашей группе при возвращении в Сокулку…
– Подожди, лейтенант!!! Как это – ты с ним разговаривал?! Он же из-за переломов челюсти разговаривать не может, его сегодня мои особисты допросить пытались, так он, сволочь, только мычал что-то непонятное.
– Виноват, товарищ бригадный комиссар, неточно выразился, – снова улыбнулся Сергей. – Я с ним письменно разговаривал – писать-то эта фашистская гадина может. Вот я ему вопросы и задавал, он ответы на них вот в этом блокноте записывал, а моя знакомая – военфельдшер Татьяна Соколова, которая, помимо того, что хороший врач, так еще и в совершенстве знает немецкий язык, написанное немцем читала и мне переводила.
– Вот же, хитрый… пройдоха! – невольно вырвалось у Трофимова. – Нет, ну ты посмотри, и тут он свои необычные штучки измысливает. Придумал ведь, шельмец, даже как у временно немого врага информацию получить, а моим специалистам по допросам нос утер!.. Кстати, твоя знакомая Татьяна Соколова – это случайно не та девушка-врач, что ты из рейда по немецким тылам привез? – хитро прищурился Трофимов, угрюмость и задумчивость которого в ходе столь необычного диалога как-то постепенно улетучились и перестали давить на нервы. – А впрочем, ладно, о твоей знакомой позже. Продолжай про немца.
– Продолжаю про немца, товарищ бригадный комиссар. Помимо прочей интересной и важной для нас информации о системе снабжения и организации работы тыловых служб вермахта немецкий гауптман сообщил, что в населенном пункте Суховоля, точнее, на его окраине, немцы организовали временный сборный пункт, по типу концлагеря, для приема и содержания советских военнопленных. Там уже сейчас собраны больше двух тысяч наших пленных бойцов и командиров – причем пока и бойцы, и командиры собраны в одном месте, только содержатся в разных отделениях лагерного сборного пункта. Помимо функции сбора пленных этот пункт выполняет также функции временного рабочего лагеря – в нем собрано много специалистов строительных участков 68-го Гродненского и 66-го Осовецкого укрепрайонов, а также значительное количество личного состава строительных батальонов, которые перед войной перебросили к границе для ударного строительства этих самых укрепрайонов. Теперь эти специалисты и остальные пленные временно – до момента их отправки в постоянные концентрационные и рабочие лагеря на территории Польши и Германии – используются немцами в качестве бесплатной рабочей силы для различных работ, в том числе для работ по демонтажу объектов и сооружений укрепрайонов, сбору нашей и немецкой битой техники.