1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных - стр. 23
«За обедом опять всплыла тема евреев. К моему удивлению, все непоколебимо уверены, что евреям делать на этой планете нечего».
Те, кто с подобной точкой зрения не соглашался, обрекались на то, чтобы стать изгоями, оказаться отринутыми стадом, осмеянными и униженными. Испокон веку кодексом любой армии являлось подчинение большинству. Подобное беспрекословное подчинение возводилось в норму и нацистским государством, которому этот солдат служил. Таким образом, речь идет о личном выборе морали в окружении, предписывающем мораль корпоративную. И человеку приходилось молчаливо покоряться перевернутым с ног на голову ценностям. Актриса Маргот Хилыпер вспоминает:
«Я жила на Фридрихштрассе, неподалеку от Курфюрстендамм, в этом районе проживало много евреев, и мне не раз приходилось своими глазами видеть, как наши сограждане – владельцы магазинов и покупатели – обходились с ними. Стыд и позор! И еще больший позор, что мы-то боялись. Трусливо отворачивались, будто нас это не касается. Мол, ничего не вижу, ничего не слышу».
Национал-социализм поставил себе на службу все средства, чтобы упрочить свои социальные институты и перемены, в первую очередь радио и кино. И то, и другое было общедоступным. Нацисты организовали массовое производство дешевых радиоприемников с фиксированной настройкой на станции, кино также пользовалось всеобщей популярностью вследствие опять-таки дешевизны и общедоступности. После 1933 года перемены пошли семимильными шагами. Новая идеология внедрялась повсеместно. В особенности в молодежной среде, откуда и предстояло рекрутировать пушечное мясо будущих войн за «жизненное пространство». «Не успеешь и оглянуться, не говоря уже о том, чтобы все, как следует, обдумать, как за тебя уже все решено».
И вот 22 июня 1941 года почти три миллиона немцев и их союзников ждали сигнала к нападению на Советский Союз. Понимали ли они, что предстоит подвергнуть испытанию выбранные ими, хоть и не добровольно, ценности? Все эти 17–19 миллионов немцев, которым предстояло пройти ужасы Восточного фронта? И хотя они успели постичь науку убивать на поле брани, в политическом отношении представляли собой людей крайне наивных. Многие и повзрослели-то на войне, но что за опыт политической борьбы может быть у граждан тоталитарного государства? Впоследствии они не раз становились объектом осуждения ученых-историков, выпестованных на конституционных принципах и ценностях демократического общества. Макс Кунерт, кавалерист, вспоминает о травмирующем переходе от гражданской жизни к военной. Даже будучи закален полугодовым опытом отбывания