1917: Вперед, Империя! - стр. 25
Совершенно непонятная пока ситуация. Тем более что данные разведки свидетельствуют, что подход новых частей немцев к столице Франции практически прекратился. Что это значит? Кончились силы? Готовят удар в другом месте? Задумали хитрость?
Петен лихорадочно забегал взглядом по карте, пытаясь разгадать замысел противника и предугадать его возможные удары.
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 1 (14) июля 1917 года
Полковник внес пометки в свой офицерский планшет. Еще несколько рекогносцировок, и бойцы «трех топоров» начнут выдвижение на исходные позиции для броска за линию фронта.
Слащев закусил травинку и бросил взгляд на затихшие вражеские позиции. Да, где он только не был за последние пару месяцев, и на Румынском фронте, и на Кавказском, и вот теперь здесь, везде фронт вовсе не напоминал поле боя. Расслабились все.
Впрочем, передовая разведка, которая в последние дни возвращалась из-за передка, докладывала, что те же австрияки готовятся к русскому наступлению, но назвать это боевой подготовкой было довольно сложно. Суета сует, прости господи. Митинги, митинги… Даже караульную и дозорную службу толком не ведет никто.
Проходной двор.
Нет, если здраво рассудить, то и в русской армии было нечто подобное не так уж и давно. Но, слава богу, все это непотребство уже позади. Хотя нельзя не признать, что сам полковник Слащев к этому всему непотребству имел самое прямое отношение, подняв шестого марта на мятеж свой лейб-гвардии Финляндский запасной полк. Тогда они здорово побузили и чуть было не изменили историю России, захватив Зимний дворец той ночью. Но уберег Господь императора и попустил грехи самому Слащеву, вовремя надоумив прекратить мятеж и явиться к государю с повинной головой. Пусть не за себя он тогда просил императора, а за тех, кого подбил на мятеж, но простил государь и полк мятежный, и самого полковника.
И не просто простил, но и повелел ему сформировать новый 777-й запасной пехотный полк, который на деле не был ни пехотным, ни тем более запасным. Лучшие, самые проверенные и ловкие воины ударных батальонов, хитрые и бесстрашные пластуны, опытные офицеры из батальонной и полковой разведки – в общем, все те, кто умел быть невидимым и неслышимым, кто мог появиться внезапно и в самом неожиданном месте, даже если место это глубоко в тылу неприятеля.
Но не только из таких бойцов и офицеров состоял полк. Были в нем сформированы отдельные роты и взводы, состоящие из владеющих языками народов Австро-Венгрии, Германии, Румынии, Османской империи и Болгарии. Подразделения тех, кто готов раствориться в тылу противника, сея хаос и неразбериху, вызывая смятение и заставляя допускать непростительные ошибки.