1812, год зверя. Приключения графа Воленского - стр. 26

Ее величество улыбнулась английскому генералу. Роберт оживился, глаза его загорелись, и он заговорил взахлеб:

– Граф Воленский прав. Представьте себе, только что я участвовал в деле! Я находился при Барклае-де-Толли. Близ Валутиной горы Наполеон едва не отрезал нас от Багратиона.

– Валутина гора? Это под Смоленском? – спросила императрица.

– Под Смоленском, Лубино, – уточнил Роберт и с жаром продолжил. – Барклай командует. Вдруг мы видим: егеря бегут! Бегут от вражеской пехоты! Я бросился навстречу им, кричу «Куда! Стойте! Назад!» И сам побежал вперед в атаку! Что тут было! Все генералы – в их числе и сам Барклай! – ринулись за мной! Егеря тут, конечно же, развернулись и пошли в атаку! У французов только пятки сверкали!

Я слушал Роберта, а сердце мое зашлось от ревности. Я прозябал в Лондоне, а он, англичанин, сражался с французами за мою родину. Судя по лицам, прочие гости испытывали те же чувства.

В армию, в армию, немедленно в армию, сказал я себе.

Оказавшись одни в курительной комнате, мы с Робертом Вилсоном заключили друг друга в объятия и долго хлопали друг друга по спинам.

– Значит, побили французов, – промолвил я с завистью.

Генерал вскинул руками, изобразив этим жестом разочарование.

– Побили бы, если бы не Fabius Maximus Cunctator5? – c досадой произнес он.

– Кто? – переспросил я.

– Фабий-медлитель, – повторил Роберт.

Я промолчал, догадавшись, что речь идет о военном министре Михаиле Богдановиче Барклае-де-Толли.

– Боюсь, раньше, чем истощится Наполеон, не выдержат нервы Багратиона, – сказал Роберт.

– Ничего-ничего. Просто Барклай обещал не начинать без меня, – отшутился я.

– Эх, надо же! Я опоздал! Опоздал на несколько дней, – переживал он.

– Ты хотел застать императора? – спросил я.

Вилсон хлопнул себя по ноге.

– Само собой! И это назначение! Ваш император, слава богу, решился наконец-то сменить Барклая! Но на кого! На кого! – Вилсон вновь всплеснул руками. – Я опоздал на несколько дней! Я бы убедил Александра!

– Убедил в чем? – спросил я.

Я почувствовал ревность. Когда-то военная карьера Вилсона не складывалась, и он обратился в Лондоне в наше посольство к графу Семену Романовичу Воронцову и ко мне с просьбой походатайствовать о приеме его на российскую службу. Тогда-то мы и сошлись накоротке. Роберту казалось, что его обошли с присвоением звания, да и денежное довольствие не устраивало. Английским офицерам, не занятым в боевых действиях, платили только половину жалования.

Граф Семен отговорил амбициозного англичанина, убедив того, что военная карьера на русской службе вряд ли продвинется лучше, да и полное жалованье русского офицера меньше половины жалованья английского.