18 - стр. 17
– Да кто ж знал, что там? – оправдывается Иван. Он трет потную шею ладонью. Я выпячиваю нижнюю губу и пытаюсь сдуть налипшие на лоб волосы. По мне, так Борова хоть бы убили. Все равно.
Боров молчит с минуту, и мы молчим, делая вид, что слушаем музыку. Никакого страха у меня нет, я лишь раздражаюсь, прикидывая, сколько еще я могу задержаться в этой квартире. Время, необходимое для похода в магазин, давно истекло.
Боров кряхтит и, поднявшись, вновь направляется к двери.
– Ты куда? – Юля поднимается вместе с ним.
– Щас, – бросает Боров.
– Да что там такое? – спрашивает Юля, обращаясь к нам. У нее такой вид, словно она вот-вот заплачет. Я бы непременно рассказал ей, если бы знал. Снова раздаются крики и мат, теперь ближе.
Дверь снова распахивается, на этот раз открытая пинком. Боров влетает в комнату и падает на кровать с пружинистой сеткой, что стоит в углу. Какой-то мужик, голый по пояс и с волосатой, как у гориллы, грудью вваливается следом. Баба, та, что похожа на проститутку, держит его за одну руку, другой он пытается изобразить какой-то угрожающий жест. Глаза у этого типа налились кровью.
– Я тебе сказал! – орет он Борову, – я тебе сказал, не подходи к ней. Понял? А не понял, так я еще объясню.
Боров ворочается на кровати. Он так пьян, что с трудом может подняться, так что бить его сейчас – просто какое-то скотство.
– Держите его! – кричит нам баба, кивая на Борова. – Держите его здесь, чтобы он не выходил.
– Я тебя сейчас ух… – бормочет Боров, в очередной раз делая попытку встать на ноги. Вид у него совсем неважный – губы опять кровоточат, и на одном ухе какая-то ссадина, как у семилетнего шалопая.
– Да ты лежи-и-и! – протяжно и насмешливо заявляет гориллообразный мужик.
– Все нормально, Вася! Вася, он ее не ударил, – баба проститутского вида снова принимается тянуть за руку мужика, – ВСЕ НОРМАЛЬНО, ВАСЯ!
Но Вася ее не слышит, ему нравится избивать слабого. Со своей бабой они наверняка трахаются на четвереньках, а чтобы ей было больнее, одновременно с членом засовывает ей в зад два пальца. И они никогда не разговаривают во время секса, чтобы ему удобнее было представить на ее месте какую-нибудь грязную шлюху, без прав и сил сопротивляться. Но она наверняка это любит.
Вася толкает Борова в грудь и, когда тот опрокидывается навзничь, деловито несколько раз бьет его в лицо. Внезапно мне делается жаль Борова, за него даже некому заступиться. Нет у него ни семьи, ни берлоги.
– Что вы делаете? – спрашивает Юля у Васи тем интеллигентным тоном, каким разговаривают трусы, попадая в переплет. – Ну что вы делаете, не бейте его!