15 лет и 5 минут нового года - стр. 44
Я пошатнулась на стуле, но не упала — к счастью. Только с усмешкой подумала, что Игорек мой не сбежал. Он хороший, это его тролль выгнал. Он же злой… И Игорь злой. На меня? За что? За правду? Или…
Барин ждал признаний в любви шестнадцатилетней девочки! До меня дошло! А до него нет, не дошло, что рыжая девочка выросла. Незаметно так для тебя выросла… Нужно чаще встречаться! Разве нет?
Ты никогда не замечал моих чувств. Или видел, но блеск в девичьих глазах был для тебя привычной картиной. Еще одна? Ну и ладно, на что внимание-то обращать — вас много, я один. И то верно: будешь всем признаваться в любви, любви и не останется для той девушки, которая станет смыслом жизни.
Ну, хочется же верить, что у каждого мужчины такая в итоге появляется и становится матерью его детей. Желанных, а не залетных. Неужели только женщины мечтают о великой любви? А мужикам достаточно низенькой, чуть повыше ширины матраса.
Я тоже ростом не вышла. Поэтому и пришлось тащить стул, чтобы вернуть больного тролля на верхнюю полку. Но я еще минуту, наверное, простояла на стуле, ни о чем не думая, а просто прижимая коробку к груди.
— Тролль, миленький, не злись… — заговорила вдруг полушепотом, не стесняясь своей детской дури и не боясь разбудить глуховатую собаку. — Пожалуйста… На меня. Я не хотела оставлять Знаменева у себя дома… Он сам остался.
Сам остался. Сам ушел. Все сам… И я сама, все сама… И жить дальше буду сама. Придет, хорошо. Нет… Я не хочу об этом думать. Наши отношения просто не могут прерваться вот так, из-за тролля из пластмассовой шкатулки… Ведь она даже не из красного дерева. Это даритель дуб дубом…
Позвонить? Спросить? Спишь?
Усмехнулась, глядя на настенные часы. Третий час… Почему бы и нет? Он же не дает мне спать мыслями о себе. Почему же он должен спать…
Часы не тикают — к счастью. И не кукуют. Больше. Кукушка как вылетела однажды из гнезда, так решила в него не возвращаться. Она же птица вольная, а не мужик с пропеллером! Так вот, с поломанной кукушкой, я и перенесла советские часы на эту стену из кухни, когда их законное место превратилось в арку.
Все у меня теперь поломанное — в душе тоже, и даже заиндевелые на первом ноябрьском морозце нервы. Вот-вот не лопнут, а сломаются. И жизненные принципы тоже какие-то все побитые… Жизнью!
Что я делаю? Все стою на стуле, уже без тролля в руках, и троллю собственный внутренний голос. Зачем звонить? Ему и так насморк спать не дает… И мои мысли о нем. Ведь точно икается!
Самой пора бы уже уснуть, а то завтра даже каре выйдет лесенкой. Каре… Если так задуматься, то существует всего три основных вида стрижек. И букв всего три, на которые нужно посылать мужиков, которые не приносят радости. Во всем нужно быть, как Скарлетт. Думать о мужике не завтра, а только когда тот рядом. Иначе думалка сломается… И заодно сердечный механизм.