«13-й апостол» Византии и Крестовые походы - стр. 11
«Какую имеет власть царь или даруемое им звание политического характера переиначивать архиерейские кафедры, которые установил Бог через святых и всехвальных Апостолов и богоносных Отцов? – писал он. – Ибо если царь стоит со страхом и трепетом – ведь и царь человек – в то время, когда иерей сидит, то каким образом стоящий сидящему может даровать высший трон? И это можно сказать не только о митрополитах и архиепископах, но и бедном священнике, запрягающем волов и пасущем стадо. Наконец, в Церкви, где есть святейший и Вселенский патриарх, на Соборах, на заседаниях, на судах, на кафедрах и прочее каждый будет иметь тот трон, который дала ему Святая Премудрость, которая есть Слово Бога и Господа. И кому Она дала трон, у того, кто может отнять, или кто может лишить его? А в царском дворце каждый будет иметь честь, определенную ему синклитом»27.
Благодаря политике отказа от всех полномочий императора в церковной сфере и приданию статусу Константинопольского архиерея высшего значения царь и патриарх совершенно сравнялись между собой – даже во внешних формах деятельности. Сохранился любопытный документ, свидетельствующий о появлении при Константине Дуке практики раздачи Константинопольским патриархом фимиама. Столичный архиерей и император садились рядом в Храме Святой Софии и раздавали – царь чиновникам ругу, а патриарх священникам – вайи. Не только патриарх, но и его хартофилакс отныне носили золотую триару, а конная процессия архиерея отличалась поистине царской пышностью28.
Если мы учтем, что завоевания Михаила Керуллария в виде права патриарха самостоятельно управлять церковным имуществом и раздавать церковным чиновникам пронии (владения) вновь были восстановлены, то, очевидно, во время такой раздачи царь и патриарх являли современникам образ двух равноправных как минимум монархов, каждого в своей области. Казалось бы, теперь Церковь должна вздохнуть свободно.
Но стремление к «равноправию» и «свободе» Церкви от светской власти на самом деле привело к самым неприятным последствиям: отождествлению Кафолической Церкви с клиром и полному подчинению государственных, имперских задач интересам клерикальной партии. В полном соответствии с теократическими идеалами Римского епископа Константинопольские архиереи начали проводить политику поглощения государства Церковью на папский манер.
Началось резкое расширение полномочий Синода, возглавляемого Константинопольским патриархом. Теперь этот орган отвечал практически за все церковные дела в Восточной церкви, включая канонические, догматические, литургические и прочие. Возникли сугубо синодальные чиновники, подчиненные непосредственно патриарху, хотя и являющиеся всего лишь диаконами Храма Святой Софии. В их число вошли: великий эконом или финансовый администратор, великий скевофилакс, надзиравший за соблюдением богослужебного устава, великий сакелларий, заведующий монастырями, великий хартофилакс, руководивший патриаршей канцелярией, великий сакеллий, следивший за приходскими храмами. Позднее появится шестой чиновник – протэкдик, занимавшийся вопросами защиты тех, кто искал ее у алтаря Храма Святой Софии.