13 друзей Лавкрафта - стр. 11

– Ван Ритен! – воскликнул он. – Моя работа достается лучшему человеку. Пусть удача пребудет с тобой, Ван Ритен.

Ван Ритен приблизился к нему.

– Не шевелись и потерпи немного, старик, – сказал он успокаивающе. – Еще только раз будет больно.

– Я уже много раз терпел, – весьма отчетливо ответил Стоун. – Оставь меня. Дай мне умереть. Гидра – ничто в сравнении с этим. Можешь срезать десять, сто, тысячу голов, но проклятье не срежешь, не отнимешь. То, что проникло в кость, из плоти уж не выйдет – равно как и то, что расплодилось в ней. Не режь меня более. Обещай!

В его голосе был прежний, еще с юношества, приказной тон, и он подействовал на Ван Ритена – так же, как всегда действовал на любого.

– Я обещаю, – сказал Ван Ритен.

Почти тут же, с этими словами, глаза Стоуна снова заволокло пеленой.

Затем мы втроем сидели подле него и наблюдали, как это отвратительное бормочущее чудовище росло из плоти Стоуна, пока не высвободились две жуткие, тонкие, маленькие черные ручки. Крохотные ногти походили на едва различимые идеальные полумесяцы; на одной ладони имелось даже розовое родимое пятно. Эти ручки жестикулировали, а правая тянулась к светлой бороде Стоуна.

– Я не могу этого вынести! – вскричал Ван Ритен и вновь схватился за бритву.

Тут же глаза Стоуна открылись, в них появился жесткий блеск.

– Ван Ритен нарушит свое слово? – медленно отчеканил он. – Никогда!

– Но мы должны помочь тебе, – выдохнул Ван Ритен.

– Мне уже не больно, мне не помочь, – сказал Стоун. – Пробил мой час. Это проклятье не наложили на меня, оно выросло во мне, как и этот ужас. И теперь я ухожу. – Его глаза закрылись, и мы стояли совершенно беспомощные, пока фигурка язычника пронзительно исторгала гортанные вопли, рождаясь заново.

И тут Стоун вновь заговорил.

– Ты владеешь всеми языками? – спросил он быстро.

И появившийся карлик неожиданно ответил на английском:

– Да, воистину, всеми вашими наречиями. – Он высовывал язык, кривил губы и мотал головой из стороны в сторону. Мы видели, как вздымаются нитевидные ребра на его мелких боках, будто это существо дышало.

– Есть ли мне прощение? – задыхаясь, приглушенно спросил Стоун.

– Пока мох свисает с кипарисов, – взвизгнула голова, – пока звезды сияют над озером Пончартрейн – прощения тебе не видать!

Резкий спазм, прошедший через все тело, завалил Стоуна набок.

В следующее мгновение он вытянулся и застыл – мертвый.

Когда Синглтон умолк, в комнате на некоторое время стало тихо. Мы могли слышать дыхание друг друга. Бестактный Твомбли нарушил тишину.

– Полагаю, – сказал он, – вы срезали карлика и привезли его домой в спирте.