12-й удар - стр. 1

МАЙ 1992 ГОДА. МОСКВА. ЗДАНИЕ СУДА. СЛУШАЕТСЯ ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ СЕРГЕЯ МАТВЕЕВА

– Мы с Сергеем вместе вышли после уроков, и пошли на школьный двор играть футбол. В середине игры он куда-то ушёл. Потом раздались крики. Мы все побежали и увидели Сергея. Он лежал на спине…рот был в пене. Других людей там не было. Только…он. Больше ничего. Я ничего не видел! Не видел, слышите?

Свидетель – подросток, едва ли не плакал, произнося эти слова. Он сидел, вцепившись, двумя руками в поручни свидетельской скамьи и не сводил умоляющего взгляда с прокурора. Свидетель был не в силах выносить допрос или попросту боялся отвечать на вопросы. Какими бы не были его мотивы, они служили на пользу обвиняемому.

Обвинителю ничего не оставалось кроме как бессильно развести руками и обратится к судье со словами:

– Больше нет вопросов ваша честь!

Прокурор сел на своё место сопровождаемый ликующим взглядом адвоката подсудимого. Проводив взглядом прокурора, адвокат полуобернулся и сделал неприметный знак своему подзащитному, словно говоря: «Всё идёт как надо»!

Обвиняемый, мужчина средних лет с грубыми чертами лица, бросил откровенно вызывающий, и даже в некоторой степени наглый взгляд в сторону трёх мужчин, которые сидели в первом ряду.

Один из них, Василий Ветряков, боевой офицер с десятками сложнейших операций за плечами, носил форму полковника милиции. Полковник Ветряков работал в МУРе. Это был человек невысокого роста, крепкого телосложения с квадратной челюстью и живым взглядом.

Второй, с бледным лицом, Василий Матвеев, отец погибшего подростка. Василий Матвеев работал в генеральной прокуратуре России и тоже состоял в звании полковника. Худощавый, с бледным лицом и сутулой фигурой, Матвеев больше напоминал осуждённого. Он сидел, опустив голову. Руки лежали на коленях и слегка подёргивались.

Третий, Аркадий Никонов служил в ФСБ и тоже в звании полковника. Никонов обладал спортивной фигурой и обаятельными чертами лица. Весь его облик выражал уверенность. Не менее уверенными выглядели и его жесты. Эта уверенность проявилась с полнотой, когда он сжал рукой плечо Матвеева, призывая его не поддаваться отчаянию.

Все троим, только минуло сорок лет. Они дружили с детства. Вместе ходили в школу, вместе служили в армии и вместе пошли служить в правоохранительные органы. И сейчас, когда один из них потерял сына, остальные двое пришли его поддержать.

Все трое, как один заметили взгляд осуждённого, брошенного в их сторону. Ветряков и Никонов ответили взглядами полными ненависти, а Матвеев ещё больше побледнел. Заметив реакцию Матвеева, обвиняемый злорадно заулыбался и переключил внимание на своего адвоката.

Адвокат обвиняемого поднялся с места и с пафосом, усиленно жестикулируя руками – заговорил, обращаясь попеременно то к судье, то к присутствующим в зале.

– Ваша честь, как видите обвинение против моего подзащитного в убийстве гражданина Матвеева – не имеет под собой почву. Посудите сами ваша честь, зачем моему подзащитному насильно вводить героин, в какого то мальчика? Он законопослушный гражданин. Прекрасный семьянин. У него жена, трое детей. Всё это, несомненно, говорит в его пользу. Но не это самое главное. Суть дела состоит в том, что кое-кто из прокуратуры явно недолюбливает моего подзащитного. Вот они и попытались состряпать ложное обвинение. А истина же в том, что погибший Сергей Матвеев являлся законченным наркоманом.

– Ложь! – это крик исторг Матвеев, – ложь – прошептал он, – мой сын никогда не принимал наркотиков. Его убили, убили…

Судья бросил хмурый взгляд в сторону полковника, затем поднялся. Вслед за ним поднялся весь зал.

– Суд удаляется для принятия решения!

Судья покинул зал, а Матвеев всё время повторял побелевшими губами:

– Ложь, сплошная ложь. Он не был таким, его убили. Убили, из-за меня убили. Я виноват…

Ветряков и Никонов, одновременно сжали его руки, снова и снова молчаливо призывая не поддаваться отчаянию. Было заметно, что они глубоко сочувствуют горю друга.