12 ударов сердца - стр. 2
Антон выставил вперёд ладони в миротворческом жесте:
– Конечно, конечно. Дмитрия Константиновича мы очень уважаем, хоть он иногда… а, впрочем, неважно.
По молочному лицу преподавательницы пробежала тень. Она не терпела, когда кто-то критиковал заведующего кафедрой философии. Орловский, по её мнению, был человеком умнейшим, вежливым и учтивым. Его одежда всегда была безупречно опрятной и выглаженной. Вот только несколько архаичная речь, склонность к ностальгии да манера затевать громкие споры со студентами, навлекли на него репутацию слегка чудаковатого профессора. Лизу это нисколько не смущало. Дмитрий Константинович был одинок, а одиночество порой накладывает отпечаток. Она задумалась. «А, может, пойти? Дмитрия Константиновича редко застанешь у себя в кабинете, вопросов к нему скопилось порядочно…». Лиза сдалась, прекрасно понимая, что она всего лишь на всего уговаривает себя в том, что решила ещё при одном упоминании о профессоре.
– Хорошо, но с одним условием. – Преподавательница поочерёдно указала на них пальцем.
– Вы не будете провоцировать Дмитрия Константиновича и не станете докучать остальным. Поберегите свои шуточки до следующего года, – предупредила она. Кирилл с Антоном переглянулись. Балашов, хитро прищурившись, уточнил:
– А Вам докучать, значит, можно?
Лизавета Павловна чуть не хлопнула ладонью по столу.
– Балашов!
Тот вновь выставил ладони перед собой.
– Ладно, ладно. Последняя шутка, обещаю.
Лиза кивнула и отвернувшись от них, вновь сосредоточилась на рефератах, давая понять, что на этом дискуссия окончена. До ушей преподавательницы лишь донеслось как Антон шепнул приятелю:
– Последняя, которую она услышит.
Лизавета Павловна напоследок громко пригрозила:
– Балашов, слух у меня отличный!
Под общий хохот друзья удалились в коридор, осторожно притворив за собой дверь. Они уже не услышали, как Лиза издала тихий смешок.
Стук невысоких каблуков Лизы гулко раздавался в коридоре. За окнами университета стемнело, и снег на улице заискрился в льющемся на него свете фонарей. Опустевшие стены кафедры наполнились тишиной и темнотой, лишь дверь кабинета Орловского была приоткрыта, освещая конец коридора, будто маяк. Словно мотылёк, летящий к смертельному огню, Лиза шла к заветной двери с золотой табличкой, гласившей: «Орловский Дмитрий Константинович, д-р. филос. наук, профессор». Приблизившись, она услышала знакомое покашливание и шелест переворачиваемых страниц. Лиза робко постучалась. Орловский заметил мелькнувшую в проёме златовласую голову.
– Лизонька, входите!
На их кафедре звать преподавателей по имени было недопустимо: Орловский сам завёл такие порядки. Но ввиду отсутствия других сотрудников и студентов, он не смог себе отказать в удовольствии обратиться к бывшей аспирантке лишь по имени. Лиза, смущённо улыбаясь и одёргивая рукава свитера, вошла в захламлённый кабинет. Чтобы сесть, ей пришлось спросить разрешения передвинуть лежащие на стуле папки.