11 сентября - стр. 17
– Прикрой меня!
Варя и опомниться не успела, как сестра смахнула с прилавка в сумку несколько помидоров и шмоток сала. Державшая сумку Варина рука вмиг ощутила краденую тяжесть, лицо у невольной соучастницы преступления покрылось пятнами, а Машка как ни в чем не бывало продолжала дожимать старика с его черешней, пока тот не отдал ее задаром.
Обратно шла веселая, ела немытую ягоду, косточки выплевывала на тротуар назло оглядывающимся прохожим.
– А чего? Я люблю что-нибудь стянуть.
– И не попадалась ни разу?
– Попадалась. Один раз даже в милицию отвели. Пошли Стаське с Васьком солдатиков купим.
Варя хотела про ложки спросить, из-за которых ее чуть в больнице не зарезали, но сдержалась: не пойман – не вор.
– А вообще-то, сестра, если б меня замели, то пришлось бы тебе все на себя брать. Мне опять в ментовку нельзя. Плохо там. Если не первый раз попадаешься, они изнасиловать всем отделением могут.
– Значит, я… значит, ты меня… значит, чтобы я… – задыхаясь, произнесла Варя.
– Да ведь обошлось. Ладно, не дуйся. Я просто тебя проверяла: надежная ты или нет.
– Ничего себе проверочка.
– Все рассчитано. С тобой бы связываться не стали. У тебя на лице написано, что ты пай-девочка и за тебя есть кому вступиться. Они это за версту чуют. А вот я…
Варя почувствовала, что Мария заведет себя и расплачется.
– А мама где твоя? – спросила она, желая упредить слезы.
– Вечером приедет.
– А… папа?
– В море.
– Ты же говорила, он преподаватель в институте.
– А, – сказала Мария с горловым хрипом, – это другой. Того мы прогнали. Надоел. Теперь у нас рыбак. Хороший мужик, только зануда.
«Боже мой, – подумала Варя, – что же это за женщина, которую любит столько мужчин?» И хотя она решила, что будет держаться с разлучницей с холодной учтивостью, которую предписывала сретенская мораль, любопытство было сильнее. Но когда вечером она увидела суетливую тетечку с круглым лицом и постоянно моргающими глазами, по сравнению с которой даже Мария смотрелась принцессой на горошине, не поверила глазам.
– Людмила Ивановна, – сказала женщина неловко, не зная, то ли протянуть руку, то ли достаточно наклонить голову, и от растерянности сделала и то и другое.
Машка расхохоталась:
– Мать, а можно она тебя просто Люсей будет звать?
Но чем больше она старалась, чтобы все было непринужденно, тем натянутей становилась маленькая женщина. Варя кожей ощутила, какой клубок переживаний – обиды, ревности, вины – вызывала она в хозяйке запущенной квартиры и как пыталась Машка все сгладить, но ничего не сглаживалось. Женщина стеснялась и тяготилась присутствием посторонней девочки, натянуто улыбалась и тихим голосом делала ненужные замечания детям. Она избегала смотреть гостье в глаза, не оставалась с ней одна, и Варе казалось, что она отгораживалась, защищалась от нее своими детьми.