101 разговор с Игорем Паниным - стр. 84
«Полюбите меня черненьким»
Фима Жиганец не боится филологов и мечтает переплюнуть Владимира Даля
Александр Анатольевич Сидоров (р. 1956) – поэт, прозаик, филолог и журналист. Родился и живет в Ростове-на-Дону. В 1979 году окончил филфак Ростовского государственного университета. 18 лет работал в газете Ростовской области, издаваемой для осужденных (с 1980 по 1988 год – «Голос совести», с 1988 по 1997 год – «Тюрьма и воля»), из них десять лет – ее редактором. Авторитетный исследователь истории советской и российской преступности, уголовно-арестантской субкультуры России. Автор более десятка книг, в том числе двухтомной «Истории профессиональной преступности Советской России» (1999, 2005, 2006), «Словаря блатного илагерного жаргона. Южная феня» (1992), «Тюремных баек» (1999), сборника этимологических очерков «Жемчужины босяцкой речи» (1999), сборника «Классические блатные песни с комментариями и примечаниями» (2001, 2005). Являлся консультантом нескольких криминальных сериалов. Скандальную известность Сидорову принес сборник «Мой дядя, честный вор в законе» (1995, 1999), выпущенный под псевдонимом «Фима Жиганец». Автор «перевел» на жаргон преступного мира стихи Пушкина, Лермонтова, Крылова, Маяковского, Шекспира, Киплинга, Вийона и др.
Александр Сидоров, похоже, точно знал, что делает, когда занялся «переводами» классиков русской и мировой поэзии на блатной жаргон. Трудно сейчас найти такого поклонника литературы, который не был бы знаком с этими «переводами» и ничего не слышал о Фиме Жиганце. Реакция неоднозначна: кто-то восхищается, кто-то негодует, но мало кто остается равнодушным к экспериментам известного ростовского поэта, прозаика и филолога.
– Александр, откуда взялся этот псевдоним – Фима Жиганец?
– Это даже не псевдоним, а скорее литературная маска. Появление Фимы непосредственно связано с началом моих опытов по «переводу» классической поэзии на блатной жаргон. Идея таких «переводов» возникла у меня в середине 90-х.
Во всяком случае, первое, карманное издание таких переводов – «Мой дядя, честный вор в законе» – появилось именно в 1995 году.
– А с чего такой интерес к блатному жаргону?
– Как-то само собой вышло, я ведь был редактором газеты для осужденных.
Ее издавало Управление исполнения наказаний Ростовской области. Именно благодаря тому, что я в ней проработал почти 18 лет, мне удалось накопить ценнейший материал по субкультуре и истории уголовного мира России. Но, разумеется, как человек с филологическим образованием, я всегда с головой был погружен в чтение и изучение литературы классической. В сфере моих особых интересов находился, например, шекспировский «Гамлет». И вот однажды, зайдя в ростовский Дом книги, я увидел сборник переводов этой трагедии на русский, приложением к которым было десятка полтора переводов знаменитого монолога «Быть иль не быть?». Книгу я, естественно, тут же купил. А выходя из магазина, вдруг подумал: можно ли «перевести» столь глубокий философский монолог на русский блатной жаргон? Ведь это же высокая литература, найдутся ли для нее подходящие слова?