1000 не одна боль - стр. 8
– Не болтай. Ты мне и без языка можешь пригодиться. Два раза думать не стану.
– Что сделал со своим подарком? Сломал?
– Хочу, чтоб ты мне сказала. Я не знаю.
– Вези сюда, и скажу.
– Нет, со мной поедешь. Больно много чести к тебе, ведьме, на поклон идти.
– И все же пришел.
Она была права – он пришел. И оттого злился.
– Не поедешь – я завалю твою пещеру, а тебя посажу в яму.
– И ты считаешь, это умный поступок?
– Ты не оставляешь мне выбора своим упрямством. Вылечишь девчонку – верну тебя в деревню. Не будешь по пещерам прятаться. Покровительство свое дам.
Глаза старухи сузились. Предложение ее явно заинтересовало. Через минуту она уже была готова влезть в седло его коня.
А сейчас он стоял за порогом хижины и ждал, что она скажет. Словно от этого зависела его собственная жизнь. Она вышла спустя час, если не больше. Вышла и увлекла его с собой под навес, закуривая длинную трубку и вызывая дискомфорт своим проницательным взглядом.
– Боишься? Каково это чувствовать страх, Аднан?
– Я не чувствую страх. Мне нечего бояться.
– Неужели? А как же страх потерять? Страх чувствовать себя виноватым в этой потере?
Он промолчал и отвернулся, глядя на то, как солнце закатывается за барханы, окрашивая их в кроваво-красный цвет.
– Любовь приносит этот страх, как и боль. Они идут об руку. Всегда вместе, верные спутники друг друга.
– Любви нет. Ее придумывают лишь идиоты, чтобы прикрывать ею свои безумства и похоть.
– Ты причисляешь себя к идиотам?
Резко повернулся, и зеленые глаза вспыхнули яростным огнем.
– Тебе надоело жить?
– Нет, мне когда-то надоело лгать и лебезить. За это ты меня уважаешь, Аднан ибн Кадир. Старая Джабира говорит, что думает.
– Не боишься?
– Не ведают страха лишь глупцы. Я боюсь. Но жажда сказать правду превыше этого страха.
Наглая ведьма, совершенно потерявшая уважение, все же восхищала его. Он ненавидел и презирал трусость в любом ее проявлении.
– Ты впустил русскую девчонку намного глубже, чем просто похоть. Ты позволил ей поселиться вот здесь.
Ткнула пальцем ему в грудь.
– Теперь ты будешь чувствовать боль вечно, пока не умрешь. Впрочем, иногда эта боль будет счастливой. А иногда будешь готов выдрать собственное сердце, лишь бы не подыхать в агонии.
– Ты несешь полную ересь, старая. Мне неинтересны эти бредни. Скажи мне, что с девчонкой? Ты осмотрела ее?
– Осмотрела. Ничего особенного. Немного потертостей, парочку синяков и ссадин. Жить будет. Не порвал ты ее и не покалечил. Физически.
И вперила в него пронзительный, полный гнева взгляд.
– А морально ты ее растерзал и разломал на куски. Женщины болезненно переживают насилие. Оно оставляет шрамы внутри. Жуткие, незаживающие раны. И они еще причинят много боли вам обоим. Надо было держать зверя на цепи.