100 великих казней - стр. 10

В народе поползли слухи, обвинявшие Нерона в намеренном поджоге Рима якобы для того, чтобы на месте старого города построить новый и назвать его своим именем.

Тогда Нерон, как рассказывал Тацит, писавший в начале II века, чтобы снять с себя обвинения молвы, объявил виновниками пожара сектантов, приверженцев одного из восточных культов; Тацит назвал их «христианами».

Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и «великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому».

Слова Иосифа Флавия и Тацита в науке трактовали по-разному; слова Тацита пытались даже признать позднейшей вставкой, но серьезных оснований для этого нет. Так как христиане держались обособленно, отказывались участвовать в общегосударственном культе императоров, сходки их были окружены таинственностью и непосвященные на них не допускались, то это послужило основанием для возникновения кривотолков и подозрений в неблаговидных действиях.

Петр во время нероновских гонений по настойчивым уговорам единоверцев, которые боялись за его жизнь, согласился уйти из Рима и ночью незаметно вышел из города. Но, пройдя городские ворота, повествует далее легенда, он вдруг увидел видение: навстречу ему шел сам Иисус Христос, неся свой крест. Петр спросил:

«Куда ты идешь?» («Quo vadis?» – лат.)

«Я иду в Рим, – ответил Иисус, – чтобы меня там опять распяли», – и скрылся.

Петр понял, что неправильно поступил, не пожелав разделить участь собратьев, и вернулся в Рим. Заключенный в темницу, Петр, по преданию, сумел обратить в христианство своего тюремщика и даже крестить его, вызвав чудом источник из каменного пола темницы.

Когда Петр был приговорен к распятию, он попросил, чтобы его пригвоздили к кресту не так, как Иисуса Христа, а вниз головой, потому что считал себя недостойным принять смерть одинаковым образом со своим учителем.

Казнь Петра и других его сподвижников имела колоссальное значение для будущего христианского движения. С радостью принимая мученический венец, первохристиане словно воочию показывали сомневающимся все радости Царства Небесного и всю пустоту и суетность мира земного.

Католическая версия легенды о Петре стала со временем церковной доктриной, обосновавшей саму идею папства. Появилось учение о том, что Петр, этот «князь апостолов», двадцать пять лет был первым епископом Рима, основателем «римской кафедры» («римского престола»), а папа стал его непосредственным преемником, которому будто сам Петр передал свою власть и поручил главенствовать над христианским миром.