100 сказок народов мира - стр. 41
– Ты хочешь погубить себя и нас, жестокий ты человек! Как? Написать такую вещь тушью на бумаге и вырезать с этого доску и с доски сделать оттиск и вклеить это в нашу «Летопись» и разослать всем?! Тогда возьми лучше просто убей моих детей! За что ты хочешь погубить голодной смертью несчастных малюток?
– Как? – спросил Юн-Хо-Зан. – Ты думаешь, что все после этого отвернутся от твоей летописи? Но ведь это правда, и это, я думаю, достойно быть занесено в летопись.
– Разве я тебе не верю? Разве я с тобой не согласен? – держась за голову, воскликнул человек, испачканный тушью. – Но нам позволено писать только о погоде!
– Как о погоде?
– Исключительно о хорошей погоде. Раньше мы писали также и о дурной, но потом мандарины запретили: «Если им запрещено осуждать то, что творится на земле, то как же они смеют так свободно писать о небе?» И с тех пор мы пишем каждый день о хорошей погоде. Описываем блестящий восход солнца даже в пасмурные дни и воспеваем вечерний ветерок, который тихо шелестит в кустах…
– Даже тогда, когда свищет вихрь и ревет ураган? Как же вы ухитряетесь делать это?
– Навык, мой молодой друг, навык. У нас есть летописцы, умеющие на одну тысячу манер описывать капельку росы и знающие восемьдесят восемь прилагательных к слову «куст». Есть удивительные искусники и даже зарабатывают на этом хорошие деньги.
– И сколько лун вы пишете все про погоду?
– Я – шестьсот. Да мой отец писал семьсот двадцать пять лун, да мой дед восемьсот тридцать две.
– И вам не надоест?
– Мы любим наше дело! – с гордостью отвечал человек, испачканный тушью.
– Что же мне, однако, делать? – спросил Юн-Хо-Зан. – И как довести о такой несправедливости до сведения высших? Этого так оставить нельзя!
– Попробуй, сходи к верховному мандарину нашего города!
Юн-Хо-Зан пошел с такой быстротой, с какой может идти человек, боящийся ступить на пятку.
В доме главного мандарина стоял крик и плач, когда к нему подошел Юн-Хо-Зан. Кричал один голос, а плакали многие.
– Мандарин сейчас занят, – сказали Юн-Хо-Зану прислужники, – он ругает китайцев. Подожди, пока кончит.
– За что ж он их ругает? – спросил Юн-Хо-Зан.
– А так. Чтобы чувствовали почтенье! – отвечали ему. – Делается это так. На восходе солнца к дому мандарина сходятся просители. Младшие мандарины, между тем, когда главный мандарин проснется, рассказывают ему содержание просьб и так раскаляют сердце мандарина, что, когда солнце доходит до полудня, он, как тигр, вылетает к просителям, кричит, ругается, топочет ногами и грозит извести на них целую рощу бамбуков. Просители от этот чувствуют почтение к власти.