
Аннотация
Книга, в которой рассматривается жанр "русского шансона", проводит глубокий анализ его истории и формирования, начиная с момента его возникновения в 90-х годах прошлого века и заканчивая традициями и влиянием на современное состояние музыки.
В начале 90-х в Москве пройдёт фестиваль, знаменующий реабилитацию "русского шансона" и его основного представителя Александра Новикова, который вернулся из заключения после того, как отбывал срок за свои песни. Жанр "блатной песни", происходящий из речей уголовного мира, начинает выходить из тени и стремится к признанию, изменяя своё восприятие и украшая свой образ.
В книге делается попытка сравнения французского и русского понятий шансона. Во Франции "шансонье" — это не только певец, но и автор, исполняющий сатирические песни. В то время как в России шансон представляет собой исполнителя проще, где блатные мотивы и простонародная речь имеют весомое место. Таким образом, связь между двумя культурами, исторические контакты между Францией и Россией, способствовали адаптации русских народных традиций и образов к канонам французской музыки.
Каждый раздел книги исследует отдельные элементы этой сложной музыкальной ткани. Имеется интересное упоминание о фольклорном персонаже Бояне, первом авторе-исполнителе в русском эпосе, чьи песни олицетворяли времена, когда культура была в значительной степени танцевальной и музыкальной. Скоморохи, выступавшие в древней Руси, также были частью этой традиции, представляя народные праздники и сохранившие различные музыкальные элементы, которые позже повлияли на формирование русского шансона.
В разделе, посвящённом XIX веку, рассказывается о цыганских хорах, которые начали исполнять как фольклорные, так и авторские песни, что демонстрирует смешение культурных традиций. Дует Мерзлякова и Цыганова показан как один из ярчайших примеров перелома, когда народная песня приобрела авторское звучание. В этом контексте упоминается трагическая судьба Николая Цыганова, известного поэта и певца, который так и не оставил после себя изображения, но чьи песни вошли в историю русской музыки.
Каторжные песни, описывающие тяжёлую жизнь на Сахалине, становятся отражением реалий русского общества, где вскрываются темы страдания и тоски. Эти песни свободны от романтики, в них во всей красе отображены трудности и сложности, с которыми сталкивались заключенные.
При этом внимание уделяется не только печальным сторонам жанра, но и ярким личностям. Так, биография Льва Зиргенталя, известного куплетиста начала XX века, показывает, как искусство и жизнь переплетаются в судьбах артистов. Его карьера, начиная с написания собственных песен и выступлений, в том числе в Одессе, где сосредоточена культурная жизнь, приводит его к взаимодействию с другими известными личностями, и его вклад в музыкальную культуру остаётся значимым.
Запрет спектакля Гартевельда «Песни каторжан в лицах» в 1909 году отражает репрессивный характер общества того времени, где музыка стала способом выражения недовольства и протестов. Смена общественного сознания захвачена песнями о каторжанах, солдатах и рабочих, которые отражают страдания и надежды народа перед революцией.
Заключительная часть книги посвящена жизни и творчеству таких артистов, как Александр Вертинский и Юрий Морфеси, которые, несмотря на трудности эмиграции, нашли признание на международной арене. Их история вновь показывает, как разнообразен "русский шансон" и как он эволюционировал со временем, собирая в себя элементы различных музыкальных традиций, включая влияние цыганской музыки, что подчеркивается через судьбы знаменитых исполнителей Димитриевичей.
Семья Димитриевичей становится символом прочности цыганской музыки, гастролируя по миру и оставляя след в культуре разных стран. Их влияние на артистов, таких как Юл Бриннер, подтверждает важность заимствований и взаимовлияния в искусстве.
Книга завершается обширным размышлением о многообразии и глубине "русского шансона", который можно представить как мощное дерево, на ветвях которого разместились различные формы и стили, отражающие богатство и многообразие русского музыкального наследия.